12:01 04.04.2018 | Все новости раздела "Справедливая Россия"

Депутаты фракции "СР" о введении налога на дополнительный доход от добычи углеводородного сырья

3 апреля Государственная Дума рассмотрела и приняла в первом чтении проект федерального закона № "О внесении изменений в Налоговый кодекс Российской Федерации (в части введения налога на дополнительный доход от добычи углеводородного сырья)". С докладом по данному законопроекту выступил официальный представитель Правительства РФ, заместитель Министра финансов РФ Илья Трунин. От фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" задали вопросы и выступили Валерий Гартунг, Михаил Емельянов и Олег Шеин.

Валерий Гартунг:

– Я всё-таки хотел бы услышать ответ на вопрос, который задал коллега Алексей Куринный (депутат фракции КПРФ – Прим. ред.), про 16,3% ежегодной индексации убытков прошлых лет, почему такая индексация, если с 2007 года взять по 2018 год, представляете, как сейчас набежит эта индексация? Это раз.

Второе. Как вы считаете, как повлиял налоговый маневр на ситуацию с тем, что сейчас вам приходится это исправлять, так как появились месторождения, на которых добывать нефть неинтересно.

И третье. Правильно ли я понял, что объем эксперимента в масштабах страны ограничивается 50 млн тонн годовой добычи или запасами? Уточните, пожалуйста, третий вопрос, чтобы понимать масштаб эксперимента.

Спасибо.

Илья Трунин:

– Валерий Карлович, спасибо за вопрос.

Действительно, я не ответил про 16,3%, прошу прощения, это величина внутренней нормы доходности, которая использовалась Правительством с 2011 года фактически для определения объемов льготируемой нефти по экспортной пошлине на нефть. То есть когда вот те все многочисленные льготы для первой и второй групп сейчас устанавливаются постановлением Правительства, освобождаются там по особой формуле от взимания вывозной таможенной пошлины, они освобождаются до тех пор, пока внутренняя норма доходности конкретного месторождения не превысит 16,3%. Соответственно, эту величину было решено перенести в новый налоговый режим, который, по сути, заменит собой это льготирование по экспортной пошлине.

Соответственно, налоговый маневр, если вспоминать, что он заключался не в увеличении налоговой нагрузки на добычу, а, скорее, в перераспределении налоговой нагрузки в сторону переработки. Поэтому я сомневаюсь в том, что какие-либо месторождения в результате проведения налогового маневра стали менее рентабельными по сравнению с ситуацией до налогового маневра, с нефтезаводами – да, другая ситуация, с добычей нефти, поскольку мы сохранили все те льготы и каникулы, которые существовали до начала снижения ставки пошлины и увеличения НДПИ, они не изменились.

Соответственно, объёмы добычи, которые будут охвачены новым налоговым режимом, зависят от группы, потому что по третьей группе это, соответственно, 15 млн тонн в год по данным 2016 года, по четвёртой группе это, соответственно, другая величина. Сколько там примерно будет? Соответственно, по первой группе мы пока сказать не можем, поэтому добыча там не началась. С точки зрения нашей оценки всего объёма добычи, которая будет облагаться новым налогом, это примерно 5-6% всего объёма добычи нефти в стране.

Михаил Емельянов:

– Уважаемый Илья Вячеславович, любой закон, как и любой нормативный акт, направлен на неопределённый круг лиц, на неопределённое количество ситуаций, когда он должен применяться. Но внимательно ознакомившись с представляемым вами законопроектом, создаётся впечатление, что он рассчитан на вполне определённый круг лиц. Он очень конкретен. Конкретно перечислены субъекты, конкретно перечислено, с какого момента в каких субъектах он начинает действовать, прекращает действовать, где-то после 2017 года, где-то до 2019 года, степень изношенности где-то 0,5, где-то 0,2, где-то 0,8.

Вот вы можете сказать, на какой круг лиц рассчитан этот законопроект, кто его бенефициары, какие компании в первую очередь им воспользуются? Спасибо.

Илья Трунин:

– Михаил Васильевич, спасибо за вопрос.

Я могу лишь сказать, что преимуществами этого законопроекта, если таковые будут, воспользуются все недропользователи, которые добывают углеводородное сырьё на территории тех субъектов, где он будет применяться, соответственно, те, которые имеют лицензии.

Для первой и второй группы, особенно для второй группы, можно понять, прочитав приложение №8, соответственно, к товарной номенклатуре ВЭД. По первой группе надо смотреть состав лицензии и месторождение на территории тех участков недр, которые на территории субъектов, которые обозначены.

Соответственно, по третьей, четвёртой группам это все компании, которые имеют лицензии на добычу нефти на территории опять же тех субъектов, которые указаны в законопроекте. Тем более, что опять же там, где координаты указаны, распределение объёмов между этими участками осуществлялось пропорционально текущему объёму добычи, поэтому все, кто добывает там, где будет применяться новый налог, все те и воспользуются. Спасибо.

Олег Шеин:

– Во-первых, хочется понять, в чем смысл увеличения объемов добычи нефти, если с этого не поступают в достаточном объеме доходы в бюджеты, понимаю, что поступает дополнительная прибыль в компании, но зачем нам это надо.

Второй вопрос, более содержательный. Мы читали в пояснительной записке, что объемы выпадающих доходов из бюджета вы прогнозируете на отметке между 8 и 36 миллиардами рублей в зависимости от конкретизации. Сколько времени должен продлиться эксперимент, чтобы Правительство сказало, что получилось все, что все хорошо, что у нас теперь есть дополнительные объемы, они перекрывают за счет роста добычи выпадающие доходы и мы в целом выигрываем. Либо Правительство сказало: нет, вы знаете, у нас ничто не получилось.

Два года, три года, двенадцать лет? Сколько вам потребуется времени, чтобы в следующий раз сюда пришли и сказали об итогах этого эксперимента?

Илья Трунин:

– Спасибо за вопрос.

Мы планируем мониторить эксперимент каждый год, но в целом мы оцениваем, что для того, чтобы сделать вывод о том, удался эксперимент или нет, нам потребуется около пяти лет, это с одной стороны.

С другой стороны, вы говорите о том, что какой толк с того, что будет или не будет расти добыча. Дело в том, что, если по третьей и четвертой группе не принимать никаких мер, то по оценке большинства специалистов добыча будет снижаться, и от снижения этой добычи мы будем нести потери.

Если в результате тех мер, которые мы предлагаем, добыча возрастет, то с учетом ставки налога, а я напомню, это 50 % от равенства между доходами и расходами с учетом того, что мы сохраняем экспертную пошлину и мы будем получать ее в любом случае, то после роста добычи бюджет получит дополнительные доходы.

Соответственно по первой и второй группам там существуют льготы, которые достаточно масштабные, это налоговые каникулы по НДПИ, это освобождение или особая ставка по экспертной пошлине на нефть. И, если добыча будет расти и на этих участках недр, то автоматически эти льготы будут прекращаться, будут соответственно месторождения выходить на окупаемость и автоматически федеральный бюджет будет получать дополнительные доходы от этого режима без какой-либо ручной настройки.

Спасибо.

Выступление Олега Шеина:

– Законопроект надо рассматривать в общей конструкции того, что у нас происходит с налоговым законодательством. Если доля подоходной части бюджета Российской Федерации к ВВП страны была порядка 20%, то сейчас она снижена до 15%. Ежегодно представляется налоговых льгот на отметку порядка 10 трлн рублей. На прошлой неделе, я напомню, парламент принял решение голосами одной фракции о том, чтобы избавить нефтяные компании от необходимости проходить экологическую экспертизу при разработке нефтяных месторождений. И что видим сейчас? Мы видим очередное предложение, цена которого в проекте недостаточно понятна, потому что цифры, предложенные парламентом, разнообразны даже в рамках пояснительной записки, но это цифры потерь. Эти цифры потерь надо умножать на пять, потому что мы слышим о необходимости пятилетнего лага, только по результатам которого нам будет сказано, насколько это получилось. Соответственно это минус деньги в федеральный бюджет, плюс деньги в нефтяные компании.

Второе. Мы не видим ни одного расчёта в рамках финансово-экономического обоснования о том, как всё-таки предполагается хотя бы на примере какой-то территории увидеть увеличение по объёмам добычи, как это увеличение по объёмам добычи за счёт синергетического эффекта позволит увеличить консолидированный общий объём тех налогов, которые будут поступать в бюджет. Тем не менее, такой законопроект предлагается.

Я помню, когда в этом зале речь идёт о том, чтобы потратить хотя бы десять миллионов рублей на обычных граждан, независимо от категории, инвалиды это или ветераны труда, или это связано с развитием образования, мы слышим реакцию, нет денег и не будет. В данном случае речь идёт о десятках млрд рублей в рамках каждого бюджетного года, но мы слышим предложение о том, чтобы напротив уменьшить объём доходной части без, повторю ещё раз, каких-то достаточно очевидных расчётов, позволяющих понять, что это обернётся сторицей. Данный законопроект не представляется логичным, с моей точки зрения, в рамках тех интересов, которые в целом есть в Российской Федерации. Понятно, мы не говорим про нефтяные компании.

И если я правильно прочитал пояснительную записку, речь идет о тех месторождениях, в которых себестоимость добычи нефти составляет порядка 17 долларов за баррель, то есть семь тыс. руб. за тонну, если переводить одну меру измерения в другую. Но у нас же стоимость продажи экспорта выше в несколько раз.

Соответственно возникает вопрос, а почему в условиях, когда стоимость продажи и экспорта составляется порядка 60 долларов, не выгодна себестоимость при 17? В чем причины? Что случилось? Где все эти расчеты? Как мы можем понять, где возникла такая дыра, которая зарядит нефтяников? И ответа на этот вопрос тоже у нас здесь нет.

Спасибо.

Выступление Валерия Гартунга от фракции:

– Уважаемый Иван Иванович, уважаемые коллеги!

Действительно, сегодня рассматривается законопроект, которому нужно уделить особое внимание, потому что, несмотря на свою пилотность, он может в дальнейшем очень серьезно повлиять на формирование доходов всей бюджетной системы Российской Федерации. Поэтому наша фракция не будет поддерживать этот законопроект по следующим причинам.

Первое. Сначала по самому законопроекту. Здесь есть замечания, которые были изложены в заключениях Счётной палаты, Комитета по энергетике, я их повторять не буду, в части коэффициента учета убытков прошлых лет, начиная с 2007 года, если убытки, понесенные в 2007 году с коэффициентом, 16,3% ежегодно на них накручивать, да, очень легко можете посчитать, сколько денег придется возвращать из прибыли. Мы считаем, что это явно избыточная мера.

Второе. Объём добычи на месторождениях, на которые предлагается распространить этот эксперимент, он достаточно велик, даже не учитывая те участки недр, на которых добыча ещё не начата, сегодня в законопроекте предусматривается 15 млн тонн. Но если от 550 примерно, это добыча годовая нефти, 15 млн, это достаточно существенные деньги. Умножьте на нынешнюю цену, на экспортную цену 400 долларов примерно на сегодняшний день, и вы увидите, что это суммы огромные.

Следующее. Очень настораживает, и это Минфин признаёт, он посчитал, что могут быть убытки для федерального бюджета, причём убытки 34 млрд рублей – это в записке Минфина указано.

Следующее. В этом законопроекте устанавливается предельный уровень затрат, который могут себе позволить компании. Но если вы устанавливаете предельный уровень затрат, который будет у них зачитываться в затраты при расчёте этого дохода, то, наверное, наивно полагать, что реальные затраты, которые они будут показывать, не будут меньше. Даже если они будут меньше, они всё равно будут их показывать в предельном размере. И в той, в которой Правительство указало, что, а если уровень затрат там будет меньше, то, соответственно, бюджетная система потеряет там доходов меньше, наивно полагать.

Следующее. Во-первых, нефтегазовый сектор, если мы не берём частные компании, а берём компании с госучастием, это большинство добычи, и если посмотреть месторождения, которые туда выходят, они, в том числе, и государственным компаниям принадлежат, они должны осуществлять закупки по 223-ФЗ. Но дело в том, что Правительство в декабре внесло поправки в закон, где позволило из-под конкурентных процедур вывести закупки между взаимозависимыми лицами. Сейчас данные Минфина уже на сегодняшний день дают они, что по итогам 2017 года неконкурентными способами осуществляются закупки уже по закону 223, уже в 97% случаев из 100. Если объем закупок взять 30 трлн, то сегодня 97% уже почти 29 трлн руб.

Наивно полагать, что такие возможности государство дает этим компаниям списывать на затраты. Если неконкурентными способами закупать, то вы любую себестоимость, любые затраты всегда обоснуете. Поэтому наивно полагать, что здесь будет какая-то экономика.

Следующее. Мы не голосуем против этого закона только потому, что мы понимаем, что существует проблема, что сегодня невыгодно добывать нефть на месторождениях, где достаточно высокие затраты на добычу, эта проблема есть, действительно мы ее признаем. Но тот способ, который предлагает Правительство по решению этой проблемы, он неправильный.

Я недаром задавал вопрос Илье Вячеславовичу, а как вы вообще оценивали тот налоговый маневр, который осуществило Правительство? Напоминаю, что это значит, что за налоговый маневр был совершен.

Постепенно Правительство Российской Федерации снижало экспортную пошлину и увеличивало НДПИ, вот в чем заключался налоговый маневр. Для чего они это делали? Они считали, что при падении цен на нефть доходы бюджета будут увеличиваться, условно говоря, экспортная пошлина считается в зависимости от цены на нефть, цена на нефть падает, соответственно падает экспортная пошлина. И поэтому решили брать не от экспорта доходы, а с добычи, вот и весь налоговый маневр. К чему это привело? Это привело к тому, что когда к затратам на добычу ты добавишь еще уплаченный НДПИ, у тебя получается, что некоторые месторождения разрабатывать невыгодно, вот в чем вопрос-то.

Поэтому, на самом деле, механизм решения этой проблемы уже придуман. Вы ведь недаром сказали, что есть месторождения, на которых уже и применяются льготы, где пониженная ставка НДПИ используется, надо по этому пути идти, это нормальная практика. Другое дело, надо признать, что вот этот налоговый маневр был крайне ошибочным.

Нельзя было переносить ту тяжесть налоговой нагрузки с налогообложения экспорта продукции на внутренний рынок. Ведь после добычи нефти и уплаты НДПИ куда нефть идёт? Она делится: половина идёт на экспорт, половина – на внутренний рынок, но налогообложение идёт всей нефти. Получается, что фактически мы с иностранного потребителя наших нефтепродуктов переложили тяжесть нагрузки на внутренний рынок. Это крайне ошибочно. Нужно возвращать налоговый манёвр в обратную сторону. Мы считаем, что именно это и является ошибкой – налоговый манёвр является первопричиной той проблемы, решение которой вы сейчас пытаетесь найти.

Подчёркиваю, наша фракция не поддерживает этот законопроект ещё и потому, что следующим пунктом повестки идёт закон, по которому Правительство предлагает от экспортных пошлин освободить эти же месторождения. Более подробно я остановлюсь при обсуждении следующего пункта, пункта №41 и разовью эту тему. Спасибо.

Источник: Справедливая Россия

  Обсудить новость на Форуме